| Один из наиболее характерных типов туркменской растительности представляют так называемые псаммофиты, песколюбы — травянистые, а больше кустарниковые и древесные растения, живущие на рыхлых и даже на подвижных песках. Миллионолетней эволюцией у них все — листья и стебли, плоды и корни, ткани и сосуды — удивительно приспособлено для того, чтобы противостоять множеству неблагоприятных свойств среды: зною и сухости длинного лета, ненадежности грунтов, бедности почв, сложной изменчивости температурных и водных режимов, частым ветрам. Их 20—25-метровые разветвленные корни, в несколько раз превосходящие длину надземной части, добираются сквозь толщу песка до грунтовых вод, как, например, у сюзена — песчаной акации, или, рас-кинувшись горизонтально, собирают по каплям влагу с больших площадей в верхних слоях песка, как, например, у злака селина. Чтобы экономнее расходовать дефицитную влагу, псаммофиты имеют мелкие листья, а некоторые из этих растений-песколюбов, например дерево пустыни — саксаул, вообще афильны, то есть совсем не имеют листовых пластинок, ассимиляционные функции которых выполняют сочные членистые веточки — зеленые стеблевые побеги. Два вида саксаула — белый песчаный, но главным образом черный (который, впрочем, нельзя отнести к типичным псаммофитам, так как он обитает на засоленных песчано-глинистых почвах, а в песках — по понижениям с засоленными грунтами) — образуют заросли — ни с чем не сравнимые «леса» пустыни, особенно обширные и густые на юго-востоке Каракумов. Севернее основной области распространения псаммофитов, в Северных Каракумах, а преимущественно на Устюрте, там, где развиты жесткие, щебнистые, насыщенные гипсом кыровые сероземы, там сообщество образуют боялыч, биюргун, тетир в комплексе с главным пастбищным растением этих мест — полынью. Все эти полукустарнички не только ксерофиты, но и обязательно гипсолюбы, приспособленные к жизни на почвах с большим содержанием сернокислой соли кальция. Они образуют особый тип растительности, так и называемый гипсофильным, и создают характерный облик этих мест: монотонная серовато-желтая пустыня, по которой редко-редко разбросаны низкорослые, не более полуметра, мелколистные, летом словно бы увядшие кустики. Если же мы с этих возвышенных каменистых пустынь спустимся в межкыровые котловины, то во многих из них обнаружим солончаки. На их грязно-желтоватой, разорванной трещинками корке кое-где темнеют редкие группы небольших растений — как бы карликовые рощицы. Их образуют низкорослые кустарнички селитрянки, зейдлиции, сарсазана, соляноколосника, полукустарника поташника, но главным образом различные травянистые: солерос, шведка, гарак и другие солянки. Это — тип растительности солончаковых пустынь, сообщество галофитов — растений необычайной солевыносливости с характерной внешностью: у них сочные мясистые листья и стебли туго налиты рассолом. У некоторых листья недоразвиты или даже совсем отсутствуют; их заменяют зеленые стебли. Солончаковые пустыни распространены кроме межкыровых котловин по долинам рек, по древним, ныне высохшим руслам, а также просто в понижениях, особенно на западе республики — на приморской низменности. Однако на равнинах Туркменистана прекрасно развиваются и совсем непустынные группировки. Это — тугаи, первобытные заросли в речных поймах, сохранившиеся главным образом на левобережье Амударьи. Здесь есть участки, где они тянутся полосой в 3, а то и в 5 км ширины. Местами они образуют непроходимую чащу, настоящие джунгли, но обычно имеют парковый облик. Выше всех, на 12—14 м, поднимает в них свою густую крону тополь-туранга с жесткими, кожистыми листьями. Ниже его — колючий и раскидистый лох со сладкомучнистыми плодами, идущими в пищу и на изготовление вина. А под деревьями — кустарники: тамариск с метелочками синевато-зеленых нежных стеблей, заменяющих листву, гибкие кустарниковые ивы, разновидность миндаля — бобовник, полукустарник ежевика. Оплетая стволы и ветви, взбирается вверх, к свету, толстая лиана ломонос восточный. В самом же низу землю сплошь укрывает богатое тугайное разнотравье. Лишь кое-где открываются почти совсем оголенные пятна солончаков. В низовьях Амударьи к самой воде стеной подступают заросли эриантуса — гигантского 3—5-метрового злака. Его жесткими стеблями и листьями кроют крыши, из них выделывают веревки, плетут циновки, а молодые побеги поедает скот. |
|
Другие записи по теме:
|
|
